Как Сальвадор Дали связан с «ядерным искусством»? Какие цвета красок можно получить из природных минералов? Как наука и атомная отрасль влияют на искусство? Узнать ответы на эти вопросы и нарисовать большую модульную картину «Города будущего» смогли гости Информационного центра по атомной энергии (ИЦАЭ) Саратова 26 июня в рамках тематического «ИЦАЭ OPEN: Искусство будущего».

Начался вечер с творческого мастер-класса по рисованию большой модульной картины с изображением «города будущего». Каждый участник нарисовал акриловой краской свой фрагмент картины, а затем холсты собрали вместе, как детали пазла – так получилось большое изображение.

Участница мастер-класса Наталья Каткова отметила, что объединённая картина вызвала у многих гостей «вау-эффект»: «Мне очень понравилась атмосфера мастер-класса и самого центра. Я в первый раз на таком мероприятии и мне очень понравилась его идея: каждый рисует что-то своё, и потом оно превращается в одно целое. Получилось просто потрясающе».

На следующем мероприятии – азартной интеллектуальной игре «Адреналин», участники узнали, как тесно наука и искусство переплетены друг с другом. Гости посмотрели на картины, нарисованные биологами с помощью бактерий и антибиотиков, обсудили первые научно-фантастические кинокартины, а также познакомились с арт-объектами и перформансами художников, вдохновлённых достижениями науки.

Завершило «ИЦАЭ OPEN» научно-популярное ток-шоу «Public Talk: искусство и будущее». Слушатели узнали, из каких материалов можно создать природные краски, а также обсудили «Ядерное искусство» – одно из направлений современного искусства.

О минералах, из которых делают краски, рассказал Владимир Сельцер, кандидат геолого-минералогических наук, доцент кафедры общей геологии и полезных ископаемых геологического факультета Саратовского университета имени Н.Г. Чернышевского и руководитель объединения «Юные геологи» Дворца творчества детей и молодёжи имени О.П. Табакова.

«Мы сталкиваемся с красками с раннего детства, но никогда не задумываемся, из чего они состоят», – начал Владимир Борухович. Он отметил, что цветовая палитра красок обязана минералам. Цвета от большинства минералов постоянные, они не меняются со временем. Такие минералы истирают в пудру, которая удивительно сохраняет свой цвет и используется для создания красок.

Интересно, что вещества, в состав которых входит один и тот же элемент, в зависимости от его валентности, имеют различные цвета. Например, окись двухвалентного хрома – чёрная, трёхвалентного – зелёная, а шестивалентного – красная.

Владимир Сельцер рассказал о минералах азурите и малахите, из которых делают ярко-синий и зелёный красители, о ярко-жёлтом аурипигменте – ядовитом сульфиде мышьяка, и о безопасном соединении ртути – красной киновари.

Гематит и лимонит – минералы, которые можно найти даже в Саратовской области. Из этих материалов можно получить красно- или жёлто-коричневую краску. Геолог отметил, что камни с этими минералами использовались ещё древним человеком – для создания наскальных рисунков.

Также Владимир Сельцер рассказал о гематитовых железистых песках в Базарно-Карабулакском районе Саратовской области – примере природной залежи красного цвета. Он показал древние курганные захоронения, в которых скелеты полностью или частично окрашены красной охрой. «Такие захоронения можно найти не только в Поволжье, но и по всей Европе. Это ритуальный обряд с III по II тысячелетие до н.э. Красный цвет символизирует кровь и продолжение жизни», – объяснил эксперт.

Ещё один минерал, который можно найти в Саратовской области – глауконит. Это основа для зелёной краски с таким же названием, что и минерал. В обрывах на Волге можно найти целые толщи зеленоватых глауконитовых песков.

Геолог также рассказал о меле и оксидах цинка и титана, которые используются как основы для белил. Отдельное внимание Владимир Сельцер уделил графиту – материалу, с которым все знакомы с детства:

«Графит состоит из одного элемента – углерода. Он мягкий и пачкает. Графит содержится в простых карандашах в качестве пишущего стержня и в атомной энергетике – в качестве замедлителя нейтронов в ядерном реакторе. Атомы в графите расположены параллельными шестигранными сеточками. Но если они расположатся иначе, то из того же углерода получится алмаз – самый твёрдый природный материал».

Как появилось «ядерное искусство»? Какие произведения в этом направлении создавали японские и европейские художники прошлого века? Как выглядит современное «ядерное искусство»? Ответы на эти вопросы дала Александра Пупина, экскурсовод Энгельсской картинной галереи филиала Саратовского государственного музея имени А.Н. Радищева.

«С термином «ядерное искусство» чаще всего связывают 1945 и 1950 годы. 1945 – год бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, шокирующий и травмирующий как для японцев, так и для всего мира. А 1950 – официальное начало движения ядерного искусства в Европе», – начала Александра своё выступление.

Первым примером «ядерного искусства» в Японии можно назвать рисунки хибакуся. Хибакуся переводится с японского как «люди, подвергшиеся воздействию взрыва». Это рисунки жертв атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. Сейчас в базе данных мемориального музея мира в Хиросиме находится порядка 5000 рисунков.

Александра Пупина рассказала также о произведениях Ири и Тоши Маруки, которые рассказывали об опыте жертвы и последствиях ядерной бомбардировки классическими японскими техниками. Другой японский художник – Такаши Мураками. Он пишет в технике поп-арта и показывает, какие образы зафиксировались в поп-культуре после страшных событий 1945 года.

В Италии и США с 1945 года стартовал атомный век. 12 августа 1945 года в The New York Times вышла статья со словами: «Мы вступаем в новую эру – Атомную эру». Это была эра открытий, экспериментов и художественного высказывания. С 1945 по 1970 годы интерес к атомной энергетике отражался в живописи, скульптуре, фотографии, кино и даже в дизайне.

В Европе были полноценные манифесты групп художников. Участники «Манифеста Eaismo» и «Манифеста ядерной живописи» в 1948 и 1951 годах выступали против ядерного оружия и ядерной энергетики.

Александра показала несколько ярких работ Энрико Бая – основателя «Манифеста ядерной живописи», и рассказала, что под конец своей творческой деятельности художник начал использовать эмаль, которую символически назвал «жёсткой водой»: «Это была ассоциация с оксидом дейтерия, который используется в ядерных реакторах для замедления нейтронов».

Тема атома привлекала Сальвадора Дали, и в его работах общая тема разбита на несколько объектов: «Кажется, что они парят над поверхностью и не связаны друг с другом, но обычно таким образом Дали пытался показать состояние атомов – то, что они близко друг к другу, но не соединяются, при этом образуя что-то единое и общее», – объяснила Александра и показала работы «Уран и атомика. Меланхолическая идиллия» и «Расщепление атома (Дематериализация под носом у Нерона)».

Сальвадор Дали своими произведениями выражал нейтральное отношение к атомной отрасли: атом – это друг, просто нужно, чтобы он был в правильных руках.

Искусствовед рассказала о единственном художнике – частном лице, у которого была лицензия на работу с ядерными объектами. Это Джеймс Лерой Экорд. Он работал с радиоактивными материалами с ядерных объектов, а также любил гранит – материал, в котором содержится природный уран. Александра показала Magnum opus Экорда – скульптуру «Дарохранительница для серой лошади», которая несёт в себе идею правильного обращения с объектами атомной отрасли и хранения радиоактивных отходов. Гранитная скульптура весом в одну тонну состоит из лошадиного черепа, вырезанного на пологом пьедестале, а внутри пьедестала хранится радиоактивный материал.

Спикер привела примеры того, как «ядерное искусство» вошло в массовую культуру: это шелкография «Атомная бомба» Энди Уорхолла, детская игрушка «U-238 Atomic Energy Lab» с настоящими образцами урана и рассказ иллюстратора Disney Карла Баркса «Атомная бомба Дональда Дака».

Среди современных примеров «ядерного искусства» Александра Пупина выделила выставки «Don’t follow the wind» («Не следуй за ветром», 2015-2022), которая находилась в зоне отчуждения Фукусимы и была самой недоступной выставкой; «Hot Spots: Radioactivity and the Landscape» («Горячие точки: радиоактивность и пейзаж», 2016-2020), которая связана с Манхэттенским проектом и последствиями ядерных испытаний; «Art and Activism in the Nuclear Age» («Искусство и активизм в ядерный век», 2017-2022).

Завершила своё выступление Александра рассказом о междисциплинарной выставке Елены Поповой «The Scholar Stones Project» («Учёные камни», 2020). Елена Попова родилась в Озёрске – закрытом атомном городе Челябинской области, во взрослом возрасте переехала в Великобританию и там создала выставку, впечатлившись выведенными из эксплуатации ядерными объектами Великобритании.

Слушательница ток-шоу Екатерина Кириллова поделилась своими мыслями: «Интересно было послушать лекции, посмотреть на произведения искусства и задать вопросы спикерам. Меня очень впечатлила история выставки на Фукусиме. Это и очень интересный пиар-ход со стороны художников – выставка была недоступна до тех пор, пока уровень радиации не понизится. И в то же время это хороший способ обратить внимание на экологическую проблему».